Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Теория и методология - файл n1.doc

Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Теория и методология
скачать (7124 kb.)
Доступные файлы (1):

n1.doc

7124kb.

02.11.2012 19:10

скачать

---

Смотрите также:
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Эмпирическая и прикладная социология (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Общество: статика и динамика (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Социальные деформации (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Социализация и образование (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Возрасты человеческой жизни (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Фундаментальная социология. Человек. Индивид. Личность (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Том 1. Методология и история социологии (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология. Том 3. Социальные институты и процессы (Документ)
• Добреньков В.И., Кравченко А.И. История зарубежной социологии (Документ)
• Кравченко А.И. Социология Макса Вебера: труд и экономика (Документ)
• Вестник Российского университета дружбы народов Серия Социология 2010 №04 (Документ)

n1.doc

Страницы расположены снизу, т.е. текст находится над страницей

Добреньков Владимир Иванович



Родился в 1939 г. Окончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова. Доктор философских наук, профессор. Декан социологического факультета, заве­дующий кафедрой истории и теории социологии МГУ им. М.В. Ломоносова, вице-президент Российской академии социальных наук, член-корреспондент Российской академии естественных наук, академик Международной академии информатизации, главный редактор журнала «Вестник МГУ. Серия 18. Социология и политология», главный редактор реферативного журнала «Социология» Института научной информации по общественным наукам Российской Академии наук. Специалист в области истории и теории социологии, социологии и философии религии. Автор более 150 научных трудов, в том числе более 20 монографий, учебников и учебных пособий общим объемом свыше 260 п.л. Среди них «Неофрейдизм в поисках истины (Иллюзия и заблуждения Э. Фромма)» (1974), «Современный протестантский теологический модернизм: его замыслы и результаты» (1980), «Методологические вопросы исследования религии» (1980), «Христианская теология и революция» (1990), «Социология» (в соавторстве) (в 3 т., 2000), которая была награждена премией им. М.В. Ломоносова за 2001 г., «Социология» (в соавтор­стве) (2000), удостоенная премии Минвуза России «Лучший учебник для вузов года», «Социология молодежи» (в соавторстве) (2001), «Образование и общество» (в соавторстве) (2003) и др. Руководитель авторского коллектива и один из авторов классического университетского учебника «История социологии» (т. 1, 2003). Под его общей редакцией изданы научные труды «Современная американская социология» (1994), «Социальная и духов­ная безопасность России» (1995), «Математическое моделирование социальных процессов» (1998) и др., хрестоматии «Американская социологическая мысль» (1994), «Западноевропейская социология XIX — начала XX веков» (в 2 выпусках, 1996), «Социология в России XIX — начала XX веков» (в 4 выпусках, 1997—2002) и др.

Награжден орденом Дружбы народов (1980), орденом Трудового Красного Знамени (1986), орденом Почета (1999).



Кравченко Альберт Иванович

Родился в 1949 г., окончил философский факультет МГУ им. М.В. Ломоносова в 1973 г.

Доктор социологических наук, профессор кафедры социологии организаций социологического факультета МГУ им. М.В. Ломоносова, академик Российской академии социальных наук, член редколлегии журнала «Социологические исследования». Специалист в облас­ти теории, методологии и истории социологии, социологии менеджмента, экономической социологии и социологии труда, социальной антропологии и культу­рологии. Имеет более 250 опубликованных научных трудов, из них более 60 книг: монографий, энциклопе­дических словарей, справочников, учебников и учебных пособий, в том числе «Прикладная социология и менеджмент» (1995); «Социология Макса Вебера: труд и экономика» (1997); «Классики социологии менеджмента: Ф. Тейлор и А. Гастев» (1998); «Социология» (1998, 1999, 2000); «Культурология» (2000), «Словарь: культура и культурология» (2003), учебники по общество-знанию для 5-Н-х классов средней школы и др.

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

^{В.И. Добреньков, А.И. Кравченко}

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

В ПЯТНАДЦАТИ ТОМАХ

Москва

ИНФРА-М

2003

^{В.И. Добреньков, А.И. Кравченко}

ФУНДАМЕНТАЛЬНАЯ СОЦИОЛОГИЯ

TOM I

<sub>ТЕОРИЯ

И</sub>

МЕТОДОЛОГИЯ

Москва

ИНФРА-М

2003

316(075.8) 60.5я73

Д55

Добреньков В.И, Кравченко А.И.

Фундаментальная социология: В 15 т. Т. 1. Теория и методология. — М.: ИНФРА-М, 2003. - XXII, 908 с.

ISBN 5-16-001548-5 (т. 1) ISBN 5-16-001547-7

Уникальное в мировой науке издание — 15-томный курс «Фундаментальная социология» — обобщает и развивает достижения отечественной и зарубежной со­циологии более чем за 150 лет.

Первый том посвящен вопросам теории и методологии, изучение которых по­зволит читателю не только ориентироваться в сложнейшей архитектонике науч­ного знания, прояснить особенности институциализации зарубежной и отече­ственной социологии, принципы построения социологической теории, основные школы, отрасли, парадигмы и перспективы мировой социологии, но сформиро­вать социологическое мышление и социологическое видение мира, без которых не может состояться ни один ученый или профессионал.

Для студентов, аспирантов, преподавателей и научных сотрудников, специа­лизирующихся в области социологии, а также для представителей родственных отраслей социальной науки.

УДК 316(075.8) ББК60.5я73

JN 5-16-001548-5 (т. 1) JN 5-16-001547-7

© Добреньков В.И., Кравченко А.И., 2003

^{ПРЕДИСЛОВИЕ}

Изменения, затрагивающие современное общество, не могут не касаться науки, которая его изучает. Социология сформировалась ради познания об­щества, намеренно провозгласила его своим предметом, создала специаль­ные методы, процедуры и техники, при помощи которых, собирая эмпири­ческие факты, можно было бы более точно и объективно отобразить проис­ходящие в обществе процессы. Наконец, социология создавала и продолжает создавать стройные теоретические концепции, объясняющие статику и ди­намику общества, его развитие и структуру, какими бы сложными и непо­нятными ни казались непосвященному эти процессы. Социологи часто оши­бались, далеко не все их теории правильно объясняли либо предсказывали развитие общества, множество эмпирических фактов, добытых огромным трудом, не нашли применения. Но социология продолжает упорно двигать­ся намеченным путем, ибо движется вперед само общество, а за ним продви­гается и научная мысль, оставляя после себя не только обломки устаревших воззрений, несбывшиеся надежды и ложные доказательства, но и бесценный капитал — твердо установленные факты и плодотворные концепции. Они получают освещение в учебниках, которые призваны не развлекать читате­ля, а готовить его к встрече с непознанным, постижениями и открытиями.

Учебник, первый том которого вы, уважаемый читатель, держите в руках, содержит фундаментальный курс социологии. Авторы стремились обобщить огромное количество знаний, накопленных отечественной и зарубежной социологией, все (или многое из того), что было создано предшествующими поколениями за 150 лет существования этой науки, что создают современ­ные социологи, над чем они думают и что обсуждают.

Учебник не может быть архивом или складом устаревших сведений. Си­стематизированное и логически изложенное знание становится инстру­ментом мышления для нынешних студентов. Благодаря ему в хаотичес­ком море текущей информации, которую без устали выдают «на гора» ты­сячи «шахт» — лабораторий, десятки тысяч исследователей, не только мало согласуя между собой свои идеи и теории, но и противореча друг другу, наводится определенный порядок. Учебником пользуются и практикую­щие ученые, в суете своей деятельности желающие оглядеть сотворенное научным сообществом как бы с высоты птичьего полета. Учебник, таким образом, незаменим как для студентов, так и для исследователей и пре­подавателей, для представителей и молодого, и старшего поколений.

Данный учебник, выполненный в формате фундаментального курса со­циологии, имеет свою специфику, которая определяется методологической позицией авторов, их целями и задачами, выбранной логикой и манерой изложения, наконец, теми ориентирами, которых придерживается социоло­гическое образование на современном историческом этапе.

? ? ?

V

Методологическая позиция авторов. Мы исходим из того, что современ­ный учебник должен отражать современное общество в современной мане­ре, используя новые методологические ходы, способы видения мира, ориен­тируясь на новые перспективы.

Известно, что социология — это наука о социальных отношениях, опи­рающаяся на факты, измерения и гипотезы. Основной способ получения информации — полевые исследования, т.е. изучение объектов в реальных жизненных ситуациях (анкетный опрос, интервью, наблюдение или экспе­римент). Опрашивая людей (респондентов) по особой, профессионально созданной программе, ученый делает вывод о массовых стереотипах созна­ния, ценностных ориентациях, структурах поведения, мотивах поступков и образе жизни больших групп в обществе. Опрашивая немногих (выбороч­ную совокупность), он получает знание обо всех (генеральной со­вокупности), обязательно обобщая, группируя индивидуальные мнения, строя типологии и классификации, применяя для усреднения данных ме­тоды математической статистики.

Основатели социологии — О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер и К. Маркс — стремились объяснить социальные изменения, происходившие в западно­европейском обществе, исходя из влияния на них разделения труда, эконо­мики, урбанизации индустриального общества, трансформации классовой структуры. Так формировалась стройная система социологических взглядов, которая постепенно превратилась в самостоятельную и весьма авторитетную дисциплину.

Социология очень чувствительна к национальной специфике своей стра­ны, социальным недугам общества, проблемам простых людей. Она опера­тивно откликается на них, являясь барометром общественного мнения, но чтобы барометр точно указывал социальную атмосферу, нужно знать его ус­тройство, принципы работы, шкалу измерения и т.д.

В наши дни социология характеризуется повышенной чувствительностью к глобальным, общечеловеческим проблемам, в том числе геополитическим, экологическим, межкультурным.

Стирание национальных границ в географическом пространстве предпо­лагает (а на самом деле уже привело) к беспрецедентным сдвигам в социоло­гическом мышлении. Возможности общения с иностранными коллегами, участие в международных конференциях и симпозиумах, открытый обмен печатной продукцией, идеями и педагогическим опытом, а теперь еще и объ­единение всех социологов благодаря сети Интернет в единое виртуальное со­общество радикальным образом меняют всю ситуацию в современной социо­логии, которая теперь характеризуется изменениями в трудоустройстве соци­ологов в пределах и за пределами страны, ориентацией на технологические и наукоемкие секторы экономики, массовой миграцией молодых социологов из фундаментальной науки в сферу коммерции, бизнеса, промышленности.

Начало третьего тысячелетия является хорошим поводом для подведения некоторых итогов исторического развития социологии, а также вынесения определенного суждения относительно ее современного состояния.

Состояние социологической теории в любой исторический период опре­деляется прежде всего двумя базисными моментами: 1) социология всегда стремится систематизировать, описать и теоретически постичь текущее со­стояние общества, явно или неявно ориентируясь на все многообразие его

VI

проявлений; 2) реактивность социологии, ее способность быстро отвечать на вызовы современности, умение моментально схватывать возникающие тен­денции и события объясняются тем обстоятельством, что эта наука, относя­щаяся к немногочисленным фундаментальным дисциплинам, имеет какие-то неизменные основы, принципы, теорию и методологию — универсалии или, лучше сказать, научные константы, которые, позволяя заглянуть в са­мую сущность социальной реальности, помогают социологии сохранить под­линность момента.

Социология не ограничивается опросом общественного мнения, социаль­ной диагностикой отдельных случаев или измерением социального настро­ения населения. Благодаря своей теоретической мощи она способна анали­зировать макро- и мегатенденции развития современного общества, видеть структуру и динамику развития мирового общества в целом. Иначе говоря, она является тем дизайнером или архитектором, который способен форми­ровать, описывать или видоизменять социальный ландшафт человечества.

Предметно-содержательное, логическое и методологическое развитие социологической теории в значительной мере задает тот познавательный горизонт, который, как нам кажется, станет доминировать в текущем и бли­жайших столетиях. Ориентируясь одновременно на два полюса человеческой реальности — личность и общество, социология среди других наук, возмож­но, является самой гуманитарной. Вместе с тем, используя математическую статистику, она эмпирически обнаружила, объяснила и доказала в многочис­ленных наблюдениях и экспериментах совершенно объективные, не завися­щие ни от личности, ни от общества закономерности бытия.

Установлено, что человеческое общество развивается с постоянным уско­рением, каждая последующая эпоха становится короче и динамичней пре­дыдущей, на каждом следующем витке истории человеку приходится стал­киваться с гораздо большим потоком информации и научных открытий, чем на предшествующих фазах. Не отстает от изменений реальности и сама со­циология, которая прирастает все большим числом эмпирических фактов, те­оретических открытий, научных концепций. Как и многие другие науки, со­циология сегодня — динамичная область знаний, где смена поколений, тео­рий и учений происходит быстрее, чем смена поколений их создателей и носителей, т.е. самих ученых.

Но вот парадокс: чем стремительнее социология движется за изменения­ми реальности, тем ценнее становится ее прошлый опыт, сумма накоплен­ных знаний. Произведения классиков, творивших 100 и 10 лет назад, не толь­ко не устаревают, но постоянно звучат по-новому. О. Конт, Э. Дюркгейм, М. Вебер или К. Маркс сегодня не менее востребованы и читаемы, чем Дж. Александер, П. Бурдье или А. Тоффлер. Иными словами, продвижение в будущее актуализирует прошлое науки — такова удивительная черта вся­кой фундаментальной дисциплины.

Постоянное взаимодействие прошлого и настоящего, локального и гло­бального создает то самое творческое напряжение в познавательном поле науки, без которого не может (и не должна) развиваться социология. Таков ее жизненный нерв. То и дело создавая новое, социологи преодолевают ста­рое, но не любое, а лишь косное и ненужное, постоянно «держа в уме» су­перстарое — труды и мысли основателей социологии, произведения предста­вителей следующих поколений, составившие ее золотой фонд.

VII

Это напряжение порождает интенсивные теоретические поиски, стиму­лирует методологическую саморефлексию. Противоречие между унаследо­ванным и вновь приобретенным составляет приводной ремень социологи­ческого дискурса, его жизнеутверждающую силу.

В настоящее время напряжение между историческим наследием социоло­гии и современностью конкретизируется в виде напряжения между социоло­гией как социологической теорией модерна, обществ модерна и социологи­ческими теориями современности, получившими название постмодерна.

Социология как наука, отличающаяся от всех других наук, и прежде все­го от всех вариантов предшествующей социальной рефлексии, возникла на рубеже XVIII—XIX вв. Ее возникновение обусловлено целой серией вполне известных и общепризнанных факторов. Назовем два наиболее важных.

Первый — европейские буржуазные революции XVII—XVIII вв., которые способствовали становлению обществ завершенного модерна: капиталисти­ческих, индустриальных, демократических обществ с рыночными экономи­ками и парламентскими политическими системами. Одним из следствий этого процесса стало появление гражданского общества. Впервые появляет­ся общество не как объект политического управления со стороны государ­ства, а как относительно автономная сфера, сфера спонтанного социально­го взаимодействия и социальных форм. Соответственно впервые появляет­ся общество как объект и предмет социологии, а не как объект и предмет политической или социальной философии.

Второй фактор — становление науки Нового времени и новой научной картины мира, в рамках которых были разработаны и сформулированы прин­ципы научности и концепция естественно-научного закона, не только вос­требованные новой социальной наукой, но и ставшие условием ее форми­рования. Социология началась с того, что была провозглашена Огюстом Контом в качестве отдельного, специфического знания, претендующего на статус позитивной науки. Родоначальник социологии вычленил ее как но­вую науку, обладающую собственным методом и предметом, исторически сформировавшуюся на высшей, «позитивной» стадии развития человечества.

Научность социологии очень жестко увязывалась с ее эмпирической фун-дированностью, рациональностью используемой ею методологии и способ­ностью к открытию и формулированию законов общественного порядка и развития.

Уже в классический период развития социологии в ней оформилось два базисных методологических подхода: формулирование социологической те­ории исходя из приоритета целого, общества, структуры по отношению к индивидам и их социальному действию (О. Конт, Г. Спенсер, Э. Дюркгейм, К. Маркс); методологический приоритет действия индивидов по отношению к структуре, обществу (теории Г. Зиммеля и М. Вебера).

Эти методологические альтернативы являют собою фундаментальную дуальность, разрешением которой занималась вся последующая социологи­ческая методология вплоть до наших дней. Спор ведется по поводу того, что является причиной (определяющим), а что следствием (определяемым) — действие определяет структуру или структура определяет действие?

VIII

Первый из этих подходов опирался на объективистски-позитивистскую методологию, второй — на интерпретационную методологию, на теорию понимания; первый рассматривал социологию как аналогичную естествен­но-научным дисциплинам объективную науку, формулирующую каузальные социальные закономерности, второй — как науку о культуре, оперирующую смыслами и значениями.

Однако при всех различиях приверженцы обоих подходов ни в коей мере не сомневались в том, что социология — наука, причем позитивная, опира­ющаяся, прежде всего, на эмпирический материал и выверенное логикой рассуждение.

Кроме того, позитивность социологии была увязана классиками (в пер­вую очередь Контом) еще с одним фундаментальным качеством и притяза­нием, определившим самоощущение и претензии не только социологии как науки, но и социологов как носителей соответствующего экспертного зна­ния. Речь идет о формулировании фундаментальных задач и целей социоло­гического познания — социология должна стать основой практической со­циальной политики в широком смысле слова.

М. Вебер уже в своей программной для социологии статье «Объективность социально-научного и социально-политического познания» указывает, что целью социологии является выработка целерациональных способов дости­жения поставленных целей.

Э. Дюркгейм отводил социологии место реальной социально-трансфор­мационной силы не только на уровне методологической постановки пробле­мы, задач и целей социологического исследования, но и в сфере решения реальных социальных и политических проблем. По его мнению, XIX в. при­шел с двумя фундаментальными программами — социализмом и социоло­гией. И только социология имеет реальные возможности стать основой пе­реустройства общества и избавить его от фундаментальных аномийных про­цессов. Только социология может предоставить обществу средства и возможности его реорганизации на основе неполитического механизма.

Что же касается марксистской социологии, то ее отношение к роли и зна­чению социологического знания переходило все мыслимые границы, когда-либо отводимые научному знанию: социальное знание не просто должно было стать основой практической политики — оно само должно быть поли­тикой: именно оно создает научный идеал общественного устройства, фор­мулирует перспективы общественного развития, указывает и формирует со­циальные силы, способные возглавить процесс общественного переустрой­ства и воплотить научный идеал социальной справедливости и свободы. Марксистская социология фактически уничтожила границу между социаль­ной теорией и социальной практикой.

С рассмотренным пониманием задач и целей социологии были согласны все ее представители независимо от научной или политической ориентации, представители и европейской, и американской социологических традиций.

Первый в истории социологический факультет Чикагского университета (1893) и сложившаяся на этом факультете знаменитая чикагская школа (пер­вая половина XX в.) переориентировали социологию на решение практичес­ких задач, придав ей иной характер и иную ментальность. Дальнейшее раз­витие социологии в Гарвардском и Колумбийском университетах, ставших ведущими центрами социологии в середине XX в., подтвердило правильность

IX

сформулированной в Чикаго практической ориентации социологии. Она сохранялась и приумножалась на протяжении всего XX в., повышая значе­ние, престиж и влияние профессионального сообщества социологов, позво­ляя его представителям входить в политический и экономический истеблиш­мент, но вместе с тем не препятствуя им оставаться в роли «парящей над обществом» страты интеллектуалов, занимающих нелицеприятную, весьма критическую позицию по отношению к властям и существующему строю.

Пожалуй, вторая половина 60-х гг. XX в. оказалась высшей точкой в реа­лизации социологией своей претензии на практическую значимость и влия­ние на процессы социальной и исторической трансформации. Г. Маркузе, Э. Фромм, Д. Белл, Р. Будон, А. Горц — эти социологи не только участвова­ли в создании «идеологии интеллектуалов» как критиков социального поряд­ка «по обеим сторонам Эльбы», но и реально участвовали в социальных дви­жениях протеста.

Парадокс ситуации состоит в том, что подобная антисциентистская и антитехнологическая критика обусловила несколько неудобную позицию социологии: изначально претендуя на конструктивную функцию архитекто­ра, знающего законы общества и строящего в соответствии с этими закона­ми крепкое здание, социологи одновременно позиционировали нигилисти­ческую позицию всеобщего отрицания, критики, а порой и разрушения того, что было возведено — в том числе и при их непосредственном участии.

С одной стороны, социология, опираясь на научные законы, используя позитивные методы и эмпирические факты, как о том говорил О. Конт, по­могла построить тот самый общеевропейский дом, в который сегодня вхо­дит Россия и которым все мы гордимся. С другой стороны, социология, взяв на себя роль протестующего от имени науки разума, не соглашается с уста­новившимся порядком вещей, считая неудавшимися и проект здания, и его воплощение.

Жизнеобразующим стержнем классической социологии XIX — первой половины XX вв. являлась идея прогресса, унаследованная ею, как и многое другое, из философии эпохи Просвещения.

Социология не просто приняла идею прогресса — она построила все свои теории общества на основе принципа прогрессивного исторического разви­тия и рационализации социальных структур, порядков и индивидов, основу которого составляет умножение знания, свободы и материального богатства. Историческое движение — это движение в царство разума и свободы, попутно решающее проблему общественного и индивидуального богатства. Теория прогресса предполагает всемирно-историческую перспективу, унифицируя все пространственно-временные культурные локализации, позволяя рассмат­ривать их в единой перспективе и в соотнесении с единой социально-исто­рической судьбой.

Идея прогресса не просто выстраивала социальную историю человечества в перспективе, а имела познавательный, ценностный, этический и идеоло­гический смысл. Общество двигалось от примитивных форм социальной организации ко все более развитым и свободным. Общественный прогресс представал как прогрессивная смена различных и вполне типичных, повто-

X

ряющихся типов обществ, например теологического, метафизического и промышленного у Конта, военного и промышленного общества у Спенсе­ра, общественно-экономических формаций у К. Маркса. И во всех социо­логических теориях промышленное или капиталистическое общество вы­ступало как последний этап развития, характеризующий современность. Оно было наиболее прогрессивным, богатым и либеральным.

Однако признание этой динамики в качестве общих исторических и систематических характеристик общества не обязательно означало признание ее на эмоциональном, моральном и политическом уровнях. История социо­логии являет как приверженцев, так и критиков сложившегося общества — консервативных, либеральных, леворадикальных. Для Г. Спенсера промыш­ленное общество конца XIX в. недостаточно либерально, для К. Маркса — недостаточно прогрессивно и является лишь этапом на пути к действительному «царству свободы и равенства», для Ф. Тенниса промышленное общество — крах гармонической организации социальной жизни, возрастание конфликт­ности, революционности, гибель культуры, которая трансформируется в ги­бель цивилизации. Однако при всем различии в оценке социального прогрес­са само наличие этого процесса и способность описать посредством него дви­жение социальной жизни ни у кого не вызывали сомнения.

Фактически теория прогресса стала не просто основой теории социаль­ного развития в социологии в период ее оформления и конституирования — она стала основой своего рода «социальной космологии». Только в 50-х гг. XX в. теория прогресса в социологии была потеснена функционалистскими подходами.

Рассмотрение роли и значения теории прогресса в становлении и оформ­лении социологии как науки естественным образом подводит нас к еще од­ному фундаментальному теоретическому образованию, которое явилось, с одной стороны, продуктом социологической рефлексии, а с другой — стало общим теоретическим фундаментом социологической науки. Речь идет о те­ории промышленного или капиталистического общества.

Однако современная социологическая теория со всем многообразием ее познавательных средств и подходов самым серьезным образом отличается от классической и постклассической социологии XIX — середины XX вв. Это отличие обусловлено, с одной стороны, реальными историческими транс­формациями, получившими название информационного, сетевого и друго­го общества, и шире — постмодерна, на исследование которых и ориентиро­вана современная социология; с другой стороны, оно обусловлено теми про­цессами развития самой социологической теории, которые определили ее современное состояние. Изменения, которые претерпела социология, име­ют многоплановый характер: изменились самопонимание социологии, ее место среди других социальных и гуманитарных наук; изменились социоло­гическая картина мира и базисные теоретические основания, на которых строится социологическое знание; изменились приоритеты и интересы со­циального познания; сформировались новые методологические подходы и школы, которые определяют особенности современной социологии.

На протяжении всего XX в. социологическая практика и теоретическая рефлексия обогащались новыми теоретическими перспективами, методоло­гическими подходами и школами, последовательный перечень которых зай­мет не одну страницу. Социология расширялась как в предметном плане,

XI

поскольку все новые и новые области социальной жизни попадали в сферу ее интереса, колонизировались ею и оформлялись посредством социологи­ческой понятийности, так и в теоретическом и методологическом плане — создавались новые теоретические перспективы, новые подходы и новые ин­терпретации.

В XX в. приоритетное развитие в социологии получили социологические теории, ориентированные на концептуализацию социального индивида, индивидуального социального действия и взаимодействия, индивидуального социального сознания, а не на тотальность общества и его структуры. Вебе-ровская и зиммелевская методологические альтернативы функционализму получили приоритетное развитие в XX в. в интеракционизме, феноменоло­гической социологии и этнометодологии, психоаналитической и экзистен­циалистской социологии. Проблемы индивида, смысла его деятельности в самом широком значении стали сферой интереса социологов. ГТарсоновский структурно-функционалистский синтез и марксистская социология с трудом удерживали баланс подходов.

Кроме того, в сферу социологии были вовлечены социально-психологи­ческие исследования и теории, антропологические теории, культурология, политология, история, а в настоящее время — информационные исследова­ния.

В результате сфера интересов и области социологических исследований или, по выражению Г. Терборна, «территория»' современной социологии претерпела серьезные изменения. Ведущими темами современной социоло­гии стали: проблема идентичности, эмоциональной жизни; жизненные ори­ентации, сфера семьи и межличностных отношений; работа, организации и их функционирование, трудовые рынки; культура и идеологии; региональ­ные сообщества и среда обитания, проблема социальной экологии; здоровье и медицина; проблемы социального неравенства; политика, государство и социальные движения, социальный контроль и закон; социологические те­ории и социальное познание, методология и исследовательские техники.

Последние два десятилетия социологи обеспокоены тем, что та важная роль, которую интеллектуалы играли в эпоху модерна, исчерпала себя и уже практически не нужна. Это чувство породило «статусный кризис», потреб­ность в переосмыслении своего статуса и переориентации привычной дис­циплинарной практики.

Статусный кризис интеллектуалов был связан прежде всего с серьезным изменением в глобальной структуре культурного доминирования, центром которой был Запад. В течение долгого времени Запад задавал всему миру концепцию прогресса, определял, как представлялось, направления истори­ческого движения, задавал основные стандарты социальных оценок и ори­ентации. И делали это именно интеллектуалы. Однако глобализация обще­ства, массовая культура, развитие СМИ привели к изъятию культуры из сфе­ры власти интеллектуалов, культура и знание перестали быть их «собственностью».

Массовая культура в сочетании с развитием СМИ породили уникальную ситуацию — доступность «эфира» всем и каждому и, как результат, сниже-

зогп G. At the birth of second century sociology: times of reflexivity, spaces of identity, and nodes of vledge // Brit. jour, of sociol. 2000. Vol. 51. № 3. P. 37-57.

XII

ние эстетического, научного, литературного и другого стандарта. Высокий стандарт, высокая художественная ценность, все те критерии, которые вы­рабатывались высокой культурой, а затем интеллектуалами, перестали быть теми основаниями, на базе которых осуществлялись отбор и доступ к пуб­личности. Стандартизированность и инфантилизм массовой культуры, за­фиксированный Ортегой-и-Гассетом, ее ненасытный потребительский мо­тив имели продолжение в материальных и эстетических запросах 60-х и 80-х гг., «...в панках и роке, фильмах Голливуда и телевизионной вакхана­лии»². В настоящее время всемирная интернет-сеть еще более усилила воз­можности непосредственного доступа к эфиру всех и каждого. Для вхожде­ния в Интернет и функционирования там не нужно предъявлять свидетель­ства об уровне своего образования, дипломы и т.д.

Интеллектуалов вытеснили из их прежних институциональных сфер. Сфера образования, которую интеллектуалы ранее считали своей, стала сфе­рой государства. В сфере массовой культуры законодателями являются вла­дельцы галерей, издатели, владельцы ТВ и т.д. Роль интеллектуалов сводит­ся к роли потребителей, а не создателей, рынок экспроприирует их соб­ственность. Интеллектуалы более не являются силой, которая призвана выполнять гигантскую работу по «окультуриванию» и изменению спонтан­но возникающих форм, стандартов и вкусов. Вновь, как в домодерновых культурах, получают автономное воспроизводство аборигенные, народные стили и стандарты. На пути этого воспроизводства уже не стоят интеллек­туалы и академики — его сопровождают и направляют агенты рынка и мас­совой культуры.

Результатом всего этого стал процесс общего переосмысления вопросов когнитивной истины, моральных суждений, эстетических вкусов, возмож­ностей научного знания. Это общий процесс, который самым существенным образом задел и социологию.

Социология начала утрачивать строгие научные стандарты в качестве ос­нования для своих исследований. Ее «позитивизм», достигший кульминации в «золотую» для социологии пору 1945—1965 гг., когда задачи социологии представлялись четкими и определенными, будущее — гарантированным, а сами социологи были полны уверенности в себе и своей роли в обществе, окончательно заменен «гуманистической» ориентацией и социальной кри­тикой. Сама социология стала занимать позицию между гуманитарными исследованиями и наукой, а ее представители стали чем-то средним между академическими учеными и публичными деятелями гуманистической ори­ентации.

Это положение является объективно противоречивым и ощущается как некая неопределенность, как положение, в котором твердая почва «класси­ческой социологии» начинает уходить из-под ног.

Подобная неопределенность положения современной социологии расце­нивается некоторыми исследователями, например И. Валлерстайном, как процесс движения от социологии к новой науке — исторической социальной науке, поскольку задачи, которые ставила перед собой социология в момент ее рождения, исчерпаны, также как исчерпано основное содержание модерна и сама эпоха модерна.

² Bell D. Resolving the contradictions of modernity and modernism // Society. N.Y., 1990. Vol. 27. № 4. P. 69.

XIII

Подобные идеи имеют хождение в современной социальной мысли. Се­годня термин «социология» чрезвычайно широко используется и не суще­ствует консенсуса относительно того, что же такое социология. Именно в силу этого обстоятельства получил такое широкое использование термин «со­циальные науки», включающий множество пограничных дисциплин и ис­следований.

Тем не менее очевидно, что ядро социологии сейчас составляет изучение институтов современного общества, так же как и ядро классической социо­логии — изучение институтов индустриального общества. Это и есть линия преемственности, которая обеспечивает неразмываемость социологической науки, сохранение ее во времени как единого интеллектуального образова­ния. Современная социология далеко отошла от своего начала, однако — и в этом специфика момента — это начало присутствует в современной социо­логии в качестве ее горизонта понимания, в качестве фундамента, цементи­рующего ее как науку.

Современная социология уже не ограничена теорией прогресса, универ­сализмом и натурализмом, а также теорией промышленного общества. На­лицо сдвиг, во-первых, от универсализма как социального универсума че­ловечества к глобализму; во-вторых, кразличным теориям «конца», напри­мер теориям конца «социального», нарушения порядка или «беспорядка»; в-третьих, к различным концептуализациям «пост»-характера: постколони­ализм, постиндустриализм, постмодерн, постмодернистская социология. Концепции «конца» и концепции «пост» взаимно дополняют друг друга. И сами эти «конец» и «пост» означают, что современность анализируется по­средством соотнесения с классическим модерном, теориями и схемами клас­сической социологии.

В настоящее время значительная часть социологической проблематики так или иначе связана с «глобализмом», который как теоретическое образование существует в основном в двух вариантах: как вполне определенная теория современности — теория глобального общества и как методологическая ос­нова социологического исследования.

В качестве методологической основы социологического исследования глобализм постепенно вытесняет универсализм классической социологии, пришедший в нее вместе с теорией прогресса. Пространством исследования классической социологии был весь социальный универсум человечества, подчиняющийся всеобщим универсальным законам социального взаимодей­ствия и развития. Теоретическое исследование и воображение социолога, который хочет остаться на позициях современной социологии, обязательно связаны с глобализмом. Суть современной социологии в отличие от класси­ческой в том, что она исходит не из предположительно общих для всех зако­нов стадий развития или еще чего-то, а из глобальной связанности, глобаль­ной коммуникации, но при этом и глубокой вариативности.

Мир стоит на пороге новых научных открытий, которые должны прин­ципиально изменить наше мышление, наше видение мира, наши подходы к его изучению и изменению. Новые научные открытия позволят нам приоб­рести оптимизм и уверенность, что не все так плохо, что делается и проис­ходит в мире. Очень важно уметь правильно смотреть на этот мир — всегда по-новому и всегда с надеждой на лучшее.

? ? ?

XIV

Цели и задачи проекта. Замысел создать многотомный учебник нового поколения, охватывающий все срезы и всю проблематику современной со­циологии, возник у авторов в середине 2001 г. Необходимой информацион­ной базой нового издания стал трехтомный учебник по социологии, выпу­щенный издательством «ИНФРА-М» в 2000 г.³ и получивший благожелатель­ные отзывы научной общественности страны. Высоко оценили работу ученые Московского университета, в результате чего авторам в 2001 г. был присуж­ден диплом лауреатов Ломоносовской премии второй степени, что вдохно­вило их продолжить работу, но уже в более масштабном варианте.

Предварительный вариант проекта «Подготовка и издание многотомно­го курса по фундаментальной социологии» обсуждался и был одобрен Уче­ным советом социологического факультета МГУ в ноябре 2001 г. К органи­зационной, технической и научно-методической работе были подключены многие кафедры, студенты, аспиранты и преподаватели. Немалую помощь в работе оказали ученые из других городов страны. Был проанализирован, систематизирован и обработан огромный массив информации — как на пе­чатных, так и на электронных носителях.

Новизна авторского замысла выражалась не только в масштабах проек­та, но и в научно-методическом подходе к его воплощению. Объем пред­полагаемой публикации действительно не имеет прецедентов ни в отече­ственной, ни в мировой социологии. Вся серия должна быть подчинена единой логике, выполнена в едином методологическом ключе — только в этом случае она не будет сборником статей, написанных разными автора­ми, или свалкой пусть и интересной, но несистематизированной информа­ции.

Авторская концепция, апробированная в предыдущих публикациях и получившая широкое признание, служила мощным фильтром, позволявшим отбраковывать неподходящие материалы, предлагаемые многочисленными авторами. В короткие сроки убедить огромную рать помощников, каждый из которых предлагал собственное видение, подходы и концепции, использо­вать общие методологические стандарты не удалось. Многие преподавате­ли, аспиранты и студенты не могли выдержать и предлагавшиеся темпы ра­боты. Очень многих мы растеряли по пути, зато немало и приобрели. Посте­пенно сформировался крепкий костяк профессионалов, умеющих трудиться в команде и четко выполнять поставленную задачу. Хотя основная нагрузка приходилась тем не менее на авторов, услуги помощников зачастую оказа­лись незаменимыми.

Первоначально авторы не ограничивали себя ни объемами, ни срока­ми. Предполагалось выпускать фундаментальный курс сериями разного калибра — по 10, 15, 20 и, страшно сказать, 50 томов. Верхняя планка до сих пор служит тем ориентиром, на который мы равняемся. Собрать и си­стематизировать материал для 50 томов, учитывая, что социология — это интегральная наука, включающая в себя достижения и данные всех дру­гих гуманитарных и социальных дисциплин, в принципе можно. Но сколько на это уйдет времени? И не устареют ли к тому моменту подго­товленные материалы?

³ Добреньков В.И., Кравченко А.И. Социология: В 3 т. М.: ИНФРА-М, 2000.

XV

Намного реальнее начать с малой серии, постепенно продвигаясь к глав­ной цели. Но сколько томов должна включать малая серия? Разумно ли пос­ле трех томов сразу же выпустить 10 или 15? Никаких четких ответов на по­добные вопросы получить нельзя. Никто не знает, когда надо остановиться, сколько томов должен занимать фундаментальный курс, как подробно сле­дует освещать каждую тему, в какой последовательности они должны рас­крываться. Вообще любой учебник, даже самый популярный и признанный профессиональным сообществом, не является сборищем трюизмов, т.е. давно известных вещей. Любой учебник — глубоко авторское творчество. Так мы и подходили к задуманному проекту. До сих пор неизвестно содержание, ска­жем, 7-го или 11 -го тома нашей серии, но ясна общая стратегия — двигаться от общего к частному, от теории и методологии к отраслевым социологиям, от фундаментальных вопросов к прикладным. Но как именно, в каком по­рядке расставить эти самые конкретные вопросы и отрасли знания до конца неясно. Это и есть главный сюрприз для читателя (впрочем, как и для авто­ров).

Однако можно определить главные ключевые темы. Приблизительно их список выглядит следующим образом:

1. 
   История социологии.
   
2. 
   Теория, методология, методы.
   
3. 
   Власть, иерархия, бюрократия.
   
4. 
   Бедность и богатство.
   
5. 
   Город и село.
   
6. 
   Регионы и регионалистика.
   
7. 
   Общество и сообщества.
   
8. 
   Глобальное общество и глобалистика.
   
9. 
   Стратификация и неравенство.
   
10. 
    Социальные классы.
    
11. 
    Рабство: история и современность.
    
12. 
    Возрасты человеческой жизни.
    
13. 
    Демография и народонаселение.
    
14. 
    Социальная динамика: теории, методы, модели.
    
15. 
    Война и военная социология.
    
16. 
    Мужчины и женщины: тендерные исследования.
    
17. 
    Атлас социальных групп.
    
18. 
    Девиантность и преступное поведение.
    
19. 
    Интернет и общество постмодерна.
    
20. 
    Социальные институты и социальные практики.
    
21. 
    Социальные статусы и роли.
    
22. 
    Коммуникация и общение.
    
23. 
    Культура: структура и динамика.
    
24. 
    Духовная сфера общества: наука и образование.
    
25. 
    Социология религии.
    
26. 
    Политическая сфера общества.
    
27. 
    Социальные конфликты и общественные кризисы.
    
28. 
    Социальное действие и взаимодействие.
    
29. 
    Общественные движения.
    
30. 
    Социальная сфера и социальная защита.
    
31. 
    Человек, индивид, личность.
    

XVI

32. 
    Социализация в статике и динамике.
    
33. 
    Миграция.
    
34. 
    Социальная мобильность.
    
35. 
    Реформы и революции.
    
36. 
    Прикладные исследования и дисциплины.
    
37. 
    Семья и брак.
    
38. 
    Социальный контроль.
    
39. 
    Россия в современном мире.
    
40. 
    Экономическая сфера общества.
    
41. 
    Труд и трудовое поведение.
    
42. 
    Менеджмент и управление.
    
43. 
    Социальные нормы и ценности.
    
44. 
    Общественное сознание.
    
45. 
    Терроризм и насильственные действия.
    
46. 
    Информация и СМИ и др.
    

Все они будут сгруппированы в более крупные блоки, каждый из кото­рых примет вид отдельного тома. В настоящее издание должны войти сле­дующие тома:

1. 
   Теория и методология.
   
2. 
   Эмпирические и прикладные исследования.
   
3. 
   Методика и техника исследования.
   
4. 
   Общество: статика и динамика.
   
5. 
   Социальная структура: статусы и роли.
   
6. 
   Социальные деформации.
   
7. 
   Социальная стратификация: мобильность.
   
8. 
   Возрасты человеческой жизни: социология поколений.
   
9. 
   Человек, индивид, личность.
   
10. 
    Тендер, брак и семья.
    
11. 
    Культура и религия.
    
12. 
    Экономика и труд.
    
13. 
    Менеджмент и организация.
    
14. 
    Иерархия, власть, бюрократия.
    
15. 
    Социализация: агенты и процессы.
    

Вполне возможно, что по мере работы над многотомником «Фундамен­тальная социология» и получения новой информации названия томов, а так­же их количество будут меняться. Кроме содержательно-тематических томов предполагается издать один (или несколько) справочно-библиографический том. В нем разместятся расширенная библиография по главным темам со­циологии (несколько тысяч названий) и интернет-источники, социологичес­кий практикум (задачи и упражнения), материалы в помощь преподавателю социологии, биографии классиков социологии (с фотографиями, ссылками на веб-сайты и списками сочинений).

Наша главная задача — создать фундаментальную социологию, отражаю­щую состояние мировой социологии и состояние современного мира (прежде всего России) — останется неизменной. Отдельные тома могут разрастись до нескольких томов или превратиться в микросерию. Другие могут сливаться между собой и образовывать новые тематические тома.

? ? ?

XVII

Жанровые особенности работы. Эта книга написана в жанре учебной монографии. Возможно, что такого выражения вы не найдете в литературе, потому что оно еще только входит в наш лексикон. Учебная монография — новый жанр учебно-педагогической и научно-исследовательской литера­туры, сочетающий в себе преимущества учебника и фундаментальной ака­демической работы. Нацеленность на приращение новых знаний, научное открытие сочетается в ней с простотой и доступностью изложения матери­ала, систематизацией, логическим построением и пропедевтическим опи­санием знаний.

Выбор подобного жанра продиктован той реальностью, с которой отече­ственная социология столкнулась в третьем тысячелетии. Глобализация со­здает совершенно уникальную социальную реальность, многие черты кото­рой мы, ученые, еще только начинаем постигать. В научный оборот входит множество непривычных терминов и категорий, теорий, подходов и концеп­ций, которые принято относить к эпохе постмодернизма. Интернализация общественной жизни расширяет горизонт научных знаний, не позволяя со­циологу замыкаться в национальных и государственных границах, которы­ми прежде был окантован основной предмет нашей науки — общество. Се­годня общество охватывает всю планету, всю мировую систему, гражданами которой уже стали россияне. Наша страна, недавно делавшая робкие шаги на этом пути, вошла в мировое содружество наций как ее равноправный и важный партнер.

Закончился период накопления знаний, изложения учебного материала с позиций марксистской философии, завершился период механического под­ражания западным образцам и начался совершенно новый, более ответствен­ный этап формирования специфически российского типа социологическо­го учебника. На наш взгляд, его отличают большая фундаментальность зна­ний, акцент на теоретико-методологическую вооруженность студентов (что сближает нас с европейцами) и вместе с тем учет национальной специфики не только в описываемой социальной реальности (каждое общество с этой точки зрения неповторимо), но и в построении понятийного аппарата. О чем идет речь?

Россия не знала многолетнего господства в сфере социологической мыс­ли бихевиоризма, структурного функционализма, символического интерак-ционизма и других ведущих для США направлений, которые на долгие де­сятилетия определили уклад мышления и менталитет американских студен­тов. Мы, несомненно, знакомы с указанными направлениями, и знакомы очень неплохо, но все-таки они являются для нас вторичными, привнесен­ными на нашу национальную почву извне. Они не входят органично, как неотъемлемые единицы мышления, в наш научный менталитет. Скорее нам ближе по духу П. Сорокин, который не переносил американизмы и не отно­сил себя ни к одному из перечисленных направлений. Его мощный россий­ский менталитет не умещался в узкие рамки дисциплинарных и парадигма­тических классификаций. Живя и работая в Америке, он продолжал мыслить по-русски — широко, фундаментально и, если хотите, красиво, обогащая мировой социологический тезаурус такими понятиями, которые, возможно, и не появились бы, не прояви он инициативу.

Настала пора не просто изучать и использовать творческое наследие на­шего великого соотечественника, но и продолжать его дело. П. Сорокин не

XVIII

боялся быть новатором, создавая новые концепции, модели, понятия. Если поначалу они и казались кому-то странными, то вскоре стали общеприня­тым языком научного общения, социологической классикой. Его учебники, созданные еще до его эмиграции в США, содержали самые свежие данные, полученные в его творческой лаборатории. Вы не найдете в них описания только того, что давно известно. Идеи М. Вебера или Э. Дюркгейма приво­дятся им в полемическом ключе, Сорокин не стесняется с ними спорить, и этот спор становится органической частью его учебника.

Установка на ознакомление студентов с самой передовой научной мыс­лью, с тем, что только что вышло из-под пера, является, по нашему глубо­кому убеждению, очень правильной, можно сказать даже больше — един­ственно верной в наше время. Современная российская социологическая молодежь, более подготовленная, как мы надеемся, чем старшее поколение, и объективно находящаяся в более выгодных условиях в связи с академичес­кими свободами и плюрализмом точек зрения, просто обязана идти дальше нас, тех, кто учит ее сейчас. А старшее поколение обязано — такова его куль­турно-историческая миссия — передать им самые свежие свои наработки, по­знакомить с творческой кухней, а не только излагать то, что давно известно и многократно описано, и познакомить именно сейчас, ибо, к сожалению, никто не живет вечно.

Таким образом, избранный нами жанр крайне необходим сегодня. Он воплощает в себе самые передовые научные и педагогические технологии, хотя и соединяет на первый взгляд несоединимое. Действительно, моно­графия, как явствует из наименования, должна быть посвящена одной теме, ее глубокой и всесторонней разработке средствами фундаменталь­ной (академической) науки. Ее цель — приращение научного знания, ее область — познание непознанного. Учебник же посвящен систематичес­кому изложению уже добытых учеными знаний, объясненных простым и доступным непрофессионалам языком. Адресность книги — чуть ли не главное различие: учебник посвящен неофитам, монография — профес­сионалам. В монографии нет и не может быть заданий, вопросов для за­крепления материала, тезауруса, врезок, представляющих собой краткие извлечения из работ классиков с целью пояснения материала и многого другого. Однако все это обязательно присутствует в учебнике.

Учебная монография — во всяком случае та, что представлена на ваш суд, — пытается соединить все самое лучшее из указанных жанров литера­туры. Монография, если судить по ее определению, посвящена всесторон­нему раскрытию одной темы. И наша книга, следуя данному определению, посвящена одной крупной теме — социальной динамике. На самом же деле это не тема, а раздел общей социологии. Вот почему в настоящей работе, включающей несколько томов, читатель обнаружит десятки тем — от ди­намики потребностей и социального взаимодействия до глобальной дина­мики мирового сообщества. Здесь обстоятельно освещены проблемы соци­ализации, конфликтов, кризисов, развития общества, социального прогрес­са, войн и переворотов, реформ и инноваций, взаимодействия малых и больших социальных групп, общения и коммуникации, обмена и коллек­тивных действий, миграции и переселения народов, протестных и обще­ственных движений, забастовок и социального развития организаций, со­циальной и классовой борьбы, поляризации и дифференциации общества,

XIX

крупномасштабных изменений всего общества и составляющих его основу социальных институтов, революций, генезиса капитализма, изменения социальной структуры и механизмов социальной мобильности, транзитив­ных и догоняющих обществ, социокультурной динамики, включая ассими­ляцию, аккультурацию, возникновение и умирание культур, взаимодей­ствие цивилизаций и многое другое.

Вряд ли какая-либо монография способна охватить такой широкий круг вопросов. Авторы снимают жанровые ограничения монографии, говоря о каждой подтеме только по существу, излагая научные подходы, методы ис­следования, ее современное состояние. Сказать кратко о множестве тем, ус­пев осветить самую суть, — это несомненное достоинство учебника. Это осо­бая технология и методология изложения материала, и она является для ав­торов путеводной нитью.

Данная работа относится к разряду обобщающих трудов, которые, как показывает практика, бывают двух типов: 1) сборники материалов, подготов­ленных разными авторами по единой логической схеме; 2) авторское произ­ведение, написанное в едином содержательном ключе. Яркий пример тру­дов первого типа — вышедшая в конце 90-х гг. книга «Социология в России», главный редактор которой, проф. В.А. Ядов, собрал ведущих специалистов по каждому направлению, включая производственную социологию, социо­логию города, молодежи и др., и задал им единую методологию изложения материала с обязательным описанием истории вопроса, его современного со­стояния и перспектив развития на будущее. В рамках своей темы авторы были свободны подавать материал под собственным углом зрения. Перед читате­лем предстал модифицированный вариант сборника научных статей, обще­принятый вариант которого, как это было раньше, вообще не налагает на авторов каких-либо обязательств.

Гораздо сложнее построить обобщающий многотомный труд по общей социологии, где все проблемы излагались бы под единым концептуальным углом зрения. Но еще труднее создать учебное пособие, обобщающее отече­ственные и мировые разработки и написанное не только доступным студен­ту языком, но структурирующее материал так, как это принято в стандарт­ных учебниках. Авторы настоящей работы предприняли такую попытку, полагая, что время для обобщающих научных и учебных трудов энциклопе­дического типа давно наступило. Российская социология, если она стремится занять передовые позиции в системе научного разделения труда, в мировом социологическом сообществе, не может обойтись без таких работ.

Никто и никогда еще не выстраивал категориальный аппарат социаль­ной динамики, не раскрывал все входящие в данный раздел понятия и не устанавливал между ними теоретически обоснованную, логически непро­тиворечивую взаимосвязь. Авторы не претендуют на то, что они, наконец-то, сделали это, но уверяют читателя в том, что стремились к этому, пред­принимая добросовестные попытки. В социологии много говорят о соци­альной динамике. Первым об этом начал говорить О. Конт. С тех пор прошло много времени, но дальше отдельных сюжетов, фрагментов и раз­говоров изучение не продвинулось: слишком масштабна проблематика, что­бы пытаться охватить ее единым взором одному или нескольким авторам. В этом многотомном издании обобщен опыт и труд большого коллектива со­циологического факультета МГУ. Сегодня наступила эпоха соединения не-

XX

соединимого — учебника и монографии, коллектива и личности. Не зна­ем, насколько успешным окажется опыт — об этом лучше всего судить вам, дорогие читатели. Нам же осталось ждать результата и готовиться к расши­рению научного поиска, исследованию новых аспектов, поворотов, неожи­данностей в этой огромной, подобной самостоятельному континенту теме, имя которой — Социальная Динамика.

Сверхзадача данной работы — дать энциклопедию социальной жизни че­ловеческого общества, которая предполагает всесторонний взгляд на вещи, охват всего многообразия социальных форм жизни, общественных связей и отношений. Но если такое описание будет строиться только на данных эм­пирических исследований, то читатель увидит лишь узкий фрагмент реаль­ности — не более 5—7%. Однако социология — это самая комплексная соци­альная наука. Для того чтобы грамотно построить свое исследование, соци­олог должен охватить, понимать, знать все многообразие и всю глубину явлений. Вот почему авторы книги используют данные истории, экономи­ки, антропологии, психологии и других родственных наук.

Как возникло название книги? Вначале авторы хотели поименовать ее «Социальная статика и динамика», помятуя о классическом делении О. Кон-том социологии на две части, которые в совокупности охватывают весь круг явлений, изучаемых общей социологией. Но позже пришло понимание не­корректности такого названия, и вот почему. Статика не может быть компо­зиционным ядром социологической книги потому, что покой — это всего лишь краткое мгновение в постоянно текущих событиях, некая точка на ог­ромной прямой, выделенная нашим теоретическим сознанием. Проще гово­ря, динамики очень много, а покоя, статики очень мало в нашей жизни. Потому соотношение между ними — это соотношение между общим и част­ным. Разумеется, нельзя описывать течение процесса, не выяснив его содер­жания. Вот почему в каждом томе, посвященном динамике какой-либо сферы общества, частному аспекту социальной реальности или тематическому раз­делу, сначала представлена статика, т.е. содержание, структура, анатомия объекта исследования, после чего повествование обращается к тому, как этот объект возникает, развивается, изменяется, передвигается, разрушается и т.п.

В книге читатель найдет множество данных, относящихся не только к социологии, но и к антропологии, психологии и социальной психологии, праву и экономике, философии и другим наукам. Необходимость в такого рода знаниях для социолога объясняется следующими причинами.

Во-первых, социология — не только специальная дисциплина в ряду дру­гих социальных наук (эта традиция порождена в США), но и интегральная наука об обществе, объединяющая все множество знаний и приводящая их в единую концептуальную систему. Интегралистская традиция, очень четко высказанная еще П. Сорокиным, больше соответствует российскому понима­нию социологии. «Социология, — писал П.А. Сорокин, — не есть пустой яр­лык для обозначения совокупности наук, не является она и специальной дис­циплиной, подобно другим, отмежевавшим себе маленький угол обществен­ных явлений для возделывания, а представляет собой науку, не слившуюся с существующими специальными дисциплинами, науку, изучающую наиболее общие — родовые — свойства общественных явлений, не изучаемых первыми»⁴.

⁴ Сорокин П.А. Человек. Цивилизация. Общество. М., 1992. С. 32.

XXI

Во-вторых, на практике социологу приходится работать в самых разных областях — от городской администрации и социальной защиты населения и до банковского дела и телевидения. Естественно, что работодатель ждет от него понимания всего многообразия явлений, а не замкнутости в узкой проблематике.

В-третьих, любое явление, которое рассматривает социолог, имеет не только социальные причины, но целый комплекс причин и проявлений. Если соци­олог ограничивается только известным ему кругом причин, он дает неполную, одностороннюю картину мира, которую вряд ли можно назвать научной.

В-четвертых, хотя на первом курсе социологического факультета студент изучает общеобразовательные дисциплины (экономика, философия, пси­хология и др.), его обучают только специфическим для этих наук теориям, подходам, методам исследования. Преподаватель психологии или эконо­мики вовсе не ставит своей задачей научить социолога тому, как применять экономические или психологические знания для социологического объяс­нения действительности. Этот познавательный вакуум призвано заполнить данное многотомное издание, в котором показано, какие данные из пси­хологии, антропологии, экономики или философии помогут социологу глубже и всестороннее оценить общество, пригодятся для теоретической и практической работы.

Структура каждого тома обязательно будет включать следующие разделы: 1) история вопроса (теоретические подходы к теме, сложившиеся в зарубеж­ной и отечественной социологии, плюс эмпирические исследования, суще­ствующие в данной области); 2) методология вопроса (отрасли социологии и родственные дисциплины, изучающие данный круг вопросов, основные методы исследования); 3) содержательный анализ круга поставленных в дан­ном томе вопросов, базовые понятия и категории, их логическая система, реальные проблемы, существующие в обществе. Все вопросы, задания и уп­ражнения вынесены в специальный том, предварительное название которо­го — «Социологический практикум» (возможно, это будет крупный раздел в справочном томе)⁵. Каждый том будет завершаться кратким словарем и крат­кой библиографией. Более полная и развернутая библиография по темам будет представлена в справочном томе.

? ? ?

Авторы выражают глубокую признательность коллегам (преподавателям, аспирантам и студентам московских вузов), которые оказали им научно-ме­тодическую, организационно-техническую и содержательную помощь при работе над подготовкой книги: Н.Н. Ефимову, Г.К. Вартаняну, А. Леппик, Н. Пажитновой, В.А. Коваленко, А. Звездилину, В.И. Полякову, К.А. Радо-вицкому, Н. Аникиной, П.К. Башаратьян, К. Бондареву, И. Успенской, А.И. Сушко, А. Мочалову, Л.М. Сальной и др.

поры оставляют за собой право поместить справочный том не в этом, а в следующем издании.

XXII

РАЗДЕЛ I

ПРИРОДА СОЦИОЛОГИЧЕСКОГО

^ЗНАНИЯ

Лонаучные формы социологического знания

Философия и социология: партнерство или соперничество?

Элементы, формы и приемы научного познания

Социология в плену иллюзий и парадоксов

Исторические траектории социологии

Система социологического знания

---